Сегодня мы пообщались со старшим преподавателем кафедры сравнительной политологии МГИМО и кандидатом политических наук Анной Вячеславовной Веретевской. Героиня рубрики #мгимо_в_лицах рассказала, почему ее выбор пал на МГИМО, и поделилась впечатлениями от зарубежных стажировок.

Вы дважды окончили МГИМО. Чем был обусловлен выбор вуза и факультета?

Еще в школе я попала в организацию «Школа демократической культуры». Ребята со всей страны приезжали, чтобы участвовать в играх и обсуждениях политической тематики. Помню, например, как мы «судили» Ивана Грозного и Сталина. С нами занимались выдающиеся люди: ученые, профессора, политики, они часто улыбались, слушая нас. Вероятно, тому, насколько мы, дети, были уверены, что точно знаем, как нужно было поступать на месте того или иного политического деятеля… Но это было замечательно.

В 10 классе я впервые попала на модель ООН в МГИМО, к которой я, признаться, не особенно готовилась, и на которой со стыдом обнаружила свою некомпетентность в вопросах, касающихся принципов работы ООН вообще и индо-пакистанского конфликта в частности. Участники модели из МГИМО тогда произвели на меня сильное впечатление: такими они были умными. Я тогда решила, что мне во что бы то ни стало нужно учиться здесь.

Участвовали ли Вы в иностранных стажировках?

Когда я училась в бакалавриате, программы стажировок только-только зарождались, поэтому мы искали, куда бы поехать по большей мере самостоятельно. Я подала заявки на несколько летних программ, но ни на одну не получила ответа. Уже забыв об этом, случайно наткнулась в спаме на целую кучу писем с настойчивыми приглашениями. В последнем мне даже предложили стипендию. Организаторы, оказывается, очень заинтересовались возможным участием кого-то из России. Так я поехала в Рим. Нужно больше верить в себя и свои возможности.

Чему Вас научила эта стажировка?

Я поняла, что нужно больше читать. У нас в университете я хорошо училась, но почти все время уходило на языки, остаток – на «диагональное» прочтение каких-то небольших текстов к семинарам. На «большие» оригинальные тексты меня не хватало, конечно. Но без настоящих книг мозг спит… В Риме я встретила людей, которые могли заражать идеями, потому что сами ими загорелись, читая. Моя первая «большая книга» – «Протестантская этика и дух капитализма» Вебера. Не самая интересная книга из тех, что мне доводилось читать впоследствии, но точно очень «заразительная».

На что Вы ориентировались при выборе магистратуры?

Мне хотелось поучиться в европейском университете. Магистерскую программу двойного диплома с Science Po я выбрала «из вредности». Мне сказали, что это суперсложная программа и что со вторым французским там вообще делать нечего. Конечно, я должна была поступить туда со своим вторым французским с нуля.

С какими трудностями Вы столкнулись во время зарубежной стажировки?

Те, кто обещал, что будет сложно, были не совсем неправы… Science Po очень требовательный вуз. Никакого снисхождения ко мне как к иностранке не было и в помине: никто не восхищался моим подвигом освоения французского за 4 года. От меня ждали прямого цитирования французских классиков, запрещали уточнять по-английски, что я хочу сказать, требовали прочтения тонн французской литературы… И ставили за все это абсолютный минимум баллов. Но я не сдалась. Я научилась писать максимально вежливые письма преподавателям (именно такие пишут французские студенты), делать экспозе, овладела навыками подбора литературы для подготовки к семинарам (никаких списков рекомендованных книг, статей, а тем более готовых текстов нам не выдавалось), научилась, наступая на горло собственной стеснительности, брать за рукав французских однокурсников с целью присоединиться к их группе по подготовке проекта, смогла взаимодействовать с французскими бюрократами, настраивать интернет, есть флан  и покупать сыр.

Поделитесь Вашим самым ярким воспоминанием о стажировке во Франции?

Самое яркое впечатление из этой поездки – это посещение Матиньонского дворца.

У нас был преподаватель по финанализу (кроме МО, мы все также могли выбрать вторую специализацию, и я предпочла «Финансы и стратегическое управление»), который как-то сказал, что не успевает к нам с основной работы, и попросил подойти к нему “в офис”.  Его офис оказался резиденцией премьер-министра Франции. Мы проверяли свои ученические бюджеты за тем же столом, за которым утром Доминик де Вильпен собирал своих министров. А после занятия мы шли гулять в парк. Матиньон навсегда превратил больших политиков из богов в людей для всех нас.

Чем различаются процессы обучения в России и во Франции?

В Science Po гораздо меньше времени уделяется языкам: это одна-две пары в неделю. Конечно, так ничего выучить невозможно, если только ты сам не будешь упорно заниматься. Вообще, самостоятельности в обучении и самодисциплины во Франции требуется больше. Ты сам выбираешь предметы и расписание. Деканат не только не ходит за тобой, но практически неуловим, если вдруг тебе нужен. У этой свободы, впрочем, есть обратная сторона: ничего «готового» тебе не дается. Ты все должен организовать себе сам. Самостоятельность необходима и в процессе освоения дисциплин: лекции читаются на 500 и более человек (можно не ходить, никто не проверяет, вот только понять потом, какие книги читать к семинарам, невозможно, потому что никакой рекомендованной литературы преподаватель семинарской группы не предоставляет), фиксированных семинарских групп нет (т.е. нет и фиксированных одногруппников, с которыми ты бы успел подружиться, – везде новые люди), нет даже толком курса. Становишься, в общем, индивидуалистом, которому на дружеское плечо рассчитывать не приходится. Ну и специалистом в итоге становишься… Потому что из постоянных на твоей программе –  только ты.

Что бы Вы посоветовали студентам МГИМО?

Я убеждена, что, будучи студентом, нужно как можно больше всего попробовать: стажировки, практики, конференции. Студенчество – это период поиска себя и время открытых дверей.

Алёна Огаркина, 2ФУП
Пресс-служба Студенческого союза